Автор: The_TimeLord
Персонажи: Надежда/Юрий
Описание: Размыто и расплывчато об истории отношений Надежды и Ракиты — он был одинок, пытался отгородиться ото всех, но она единственная, кто нашел лазейку, кого он впустил в свою душу, а когда она стала отдаляться, он последовал за ней.

Мир для него — бетонные стены, они окружают его со всех сторон, поэтому он путешествует, разделяя одну каюту с одиночеством. Стены подступают и он бежит к морю, плывет, глотает соленую воду, которая кажется кислотной, потому что она такая холодная, но он не отплевывается, нет, он — моряк, он пьет этот охлаждающий напиток как нектар богов, с жадностью и спасением. «Ты частично состоишь из воды, но можешь утонуть,» — думает он, протягивая руки за очередной деревянной чашей, вновь глотая, вновь готовясь когда-нибудь пойти ко дну. Можно увидеть на его теле шрамы — некоторые шуточные, несерьезные царапины, некоторые поглубже и пострашнее, некоторые нельзя увидеть невооруженным глазом, трещинки в его душе, которые расползаются тонкой белесой сеточкой, сплетая болезненный узор в его подсознании. Он любит море слишком сильно, поэтому позволяет заменить ему целую жизнь, создать иллюзию тоньше, чем трещины, которые с каждом порывом углубляются, становятся длиннее, прорастают, похожие на белые лилии, но на самом деле терновник. Он никогда не любил лилии, они выглядели так непорочно, но под дурманящим запахом скрывалось что-то еще — соскреби верхний слой и, может быть, доберешься до этого, незаметного вначале, но явного и очевидного потом, когда делаешь это удивительное открытие, когда видишь сажу на ладонях, которая забивается под кожу, ее пропускают раны — они как разломы в бетонных стенах, появившиеся со временем. Есть мысли, которые успокаивают его, когда он видит белые лилии во всем. Есть непроницаемая морская голубизна, широкие небесные просторы на пути к раскаленному солнцу, множество закрытых дверей, к которым со временем находятся ключи, есть аромат жасмина и корицы, который он ощущает, когда женщина с рыжими волосами маячит перед глазами. Они будто бы сотканы из огня, являя собой истинное пламя, жар, об это даже нестрашно обжечься, здесь не место саже, только улыбкам. Она всегда рядом, он всегда ощущает ее присутствие, поворачивает голову и почему-то вновь улыбается, чувствуя теплое дыхание в холодных стенах, которые являют собой мир. Мир — иллюзия, мир обман, он похож на лилии, а она похожа на что-то, что реально в мире, где есть только он. Она не сделана из картона или пластика, она сделана из камня, как скала в море, но внутри у нее бьется сердце, он слышит его ритм в ушах, повсюду, эхо бродит меж четырех стен, врезается в уши симфонией надежды, он не единственный живой, есть еще и она, которая перелезла через эти стены, которые всегда казались бесконечно уходящие в небо, был ли где-то там просвет? Возможно, для некоторых эти стены короче. Возможно, если они попытаются перелезть через них, то обнаружат, что они не такие уж прочные и грозные, а внутри живет человек. Она не задумывалась, сможет ли она выбраться, когда спрыгивала вниз, к нему, смешно морща носик, лукаво улыбаясь и стуча башмачками по бетонному полу. Трещины на бетоне становились отчетливее, когда она касалась их руками, и он вдруг понял, что это и есть надежда. Так он назвал ее, а она лишь усмехнулась, взмахнула копной рыжих волос и метнулась к нему, ее следы на бетоне тоже были отчетливыми, прежде он никогда такого не видел, ему вдруг захотелось улыбнуться в ответ, зная, что у нее в груди бьется сердце, способное стереть камень. Она всегда садилась рядом, он всегда мог почувствовать ее, не открывая глаза, становилось теплее с каждым ударом настоящего сердца, такого же настоящего, как и у него самого. Но однажды он не почувствовал, открыл глаза, в растерянности оглянулся и поглядел на пол — следы тех башмачков. Стены стали короче, он видел проем, он следовал за башмачками, за ароматом и за волосами, которые горели ярче, чем солнце. Он вышел, стен больше не было, были лишь трещины, в этот момент он понял, что увидел мир. Солнечный свет не жалил. Он закрыл глаза, поднял голову к небу, на котором кружили чайки и последовал за ней.