Зачем она так? Я же ведь не за ЭТИМ пришел… Маленькая Стукачка… Такая нежная, такая пушистая… Стерва. Странно звучит. Даже очень. Хм, как я хочу сейчас её прижать к себе, а не могу. Еще этот гребанный Корабль, этот Конец Света. Странно, но я в него не верю. Ну вот не может быть такого, чтобы все… Все погибли, а мы остались. Выжили… А почему? Почему именно мы? Почему не кто-то другой? Вопросы разрывают голову, причем, ответа нет ни на один из них…

Хм… Алена. Она такая красивая, хрупкая, милая. Такая… Родная, что ли. И почему Герман, а не я? И как она не поймет, что Ворожцов не так просто с ней. Наверное, я в неё влюбился. Причем, влюбился как дурак. Вот сейчас пойду к ней и докажу, что люблю её. Вот возьму и пойду! Григорьев, что с тобой сделала эта девчонка?

Я быстро дохожу до каюты девушки и открываю дверь. Она сидит свесив ноги с кровати, закрывает лицо руками, легонько трясется. Я сажусь перед ней на колени и начинаю «сцеловывать» слезинки с её лица. Она отталкивается, машет руками, но после поддается мне. Я медленно дохожу до её губ и легонько касаюсь их. Она обхватывает мою голову руками и сильнее притягивает её. Я обнимаю её за талию и чуть приподнимаю Аленку и сажусь на кровать, продолжая целовать девушку. Она отрывается от моих губ и шепчет:

— Я хочу тебя…- а после Громова снова впивается в мои губы.

Я притягиваю её к себе и укладываю на кровать. Она не прекращает поцелуя. Воздух кончается… Дверь открывается и в комнату входит капитан.

— Макс, можно тебя.

Я отрываюсь от губ девушки и выхожу в коридор за капитаном. Он закрывает дверь и говорит мне:

— Максим, а у вас с Аленой все… Серьезно?
— Да, — коротко отвечаю я.
— Терпи её сколько хочешь…

Капитан уходит, а я возвращаюсь в каюту… Аленка произносит:

— Терпи, терпи. Только меня терпи…- А после снова толкает меня на кровать…