Автор: Hermione Hawthorne
Персонажи: Алёна Громова, Герман Ворожцов, Макс Григорьев
Рейтинг: PG-13
Жанры: Hurt/comfort
Размер: Мини, 6 страниц

Описание:
Алёна больше не скрывает своих отношений с Германом, но в душе понимает, что так и не определилась, кто из двух молодых людей в жизни девушки ей милее: Герман или же Макс. К тому же она начинает сомневаться в искренности намерений Германа на её счёт. Разобраться же в своих чувствах девушке поможет смертельная опасность в виде тысяч голодных птиц, которые пробираются на корабль…

 

Восьмое утро на корабле с говорящим названием «Надежда» не предвещало ничего из ряда вон выходящего. Члены экипажа и курсанты начинали свыкаться с мыслью о том, что здесь им придётся провести ещё очень много времени, так как неизвестно, осталась ли хоть где-нибудь на планете суша. К счастью, никто на корабле не сеял панику, ребята лишь благодарили судьбу за то, что она сохранила их жизни.

Завтрак кончился около получаса назад, и сейчас у курсантов выдалось свободное время. Часть ребят отправилась по своим каютам, а некоторые предпочли остаться в кают-компании и заняться своими делами здесь, в том числе и новоявленная пара – Алёна и Герман. После того, как вчера Громова сама призналась отцу, что провела ночь с Германом, скрывать их отношения она не видела смысла. Голова Алёны лежала на плече мужчины, который был занят чтением «Морского атласа», и могло показаться, что он вообще не замечает рядом с собой девушку, если бы не короткие взгляды, которые Герман периодически бросал на неё, и редкие поцелуи. Алёна даже начала было думать, что Герман не так увлечён ею, как хотел показать до этого. Просто заполучил красивую вещь, а теперь уверен, что она никуда от него не денется. Но Громова не решилась вслух высказывать свои догадки, к тому же Макс, с которым Алёна случайно встретилась взглядами, заставил её отвлечься от прочих мыслей. Она уже не первый раз за это утро ощущала на себе этот тяжёлый взгляд, от которого становилось слегка не по себе. Макс определённо вызывал в ней какие-то неопределённые чувства, но что именно это было, она пока не понимала. А вдруг Алёна ошиблась? Вдруг она на самом деле любит Макса, а Герман – это просто неудачная замена Григорьеву? «Нет, Алёна, как ты вообще можешь думать о подобной ерунде? Ты ведь ненавидишь этого придурка, верно? К тому же, это ведь из-за него вчера пострадал Герман!» — убеждала себя девушка, не сводя внимательного взгляда с Макса, который смотрел теперь не на неё, а на Ксению, оживлённо болтая с ней о чём-то. Ревнует ли Алёна? Об этом она не успела подумать, так как была окликнута Германом, заметившим, на кого направлен взгляд Громовой.

-Я ведь предупреждал, что не отпущу тебя, — произнёс Герман, приподнимая лицо девушки за подбородок.

-А ещё ты говорил, что думаешь только обо мне с той самой нашей прогулки на палубе, — в ответ Алёна перевела на Ворожцова взгляд, в котором отчётливо читалась обида.

-Так и есть, — после секундной паузы кивнул Герман с полной уверенностью в голосе и отложил книгу в сторону. — Думаешь, мне нужна другая?

-Думаю, тебе вообще никто не нужен, Герман, — удивлённая собственным речам, бросила Алёна и, чтобы не продолжать ругаться с мужчиной, поспешно поднялась из-за стола в самом дальнем углу кают-компании, где сидели они с Германом, и пересела к Ире и Вике, которые оживлённо спорили о чём-то.

-Нам снова нужно прикрывать тебя перед капитаном? — едким тоном поинтересовалась Вика, которая по каким-то причинам всего за сутки переместила Алёну из разряда подруг в ту, кого она недолюбливает. С чего бы это? Может, у самой Вики были какие-то планы на Германа? При одной только мысли об этом Громова вспыхнула.

Но раньше, чем Алёна успела что-то ответить Вике, в кают-компании появился капитан Громов, явно чем-то обеспокоенный. Алёна хорошо знала отца, поэтому у неё не было в этом сомнений. Беспрестанно с силой сжимая и разжимая кулаки, отчего костяшки пальцев белели, Виктор как бы невзначай взглянул в иллюминатор, прищурившись. Пару секунд спустя к нему присоединился старпом и, неоднозначно поведя бровью, шепнул что-то на ухо. Пожалуй, никто, кроме Алёны, взволнованной состоянием отца, и Германа, которому вообще было необходимо знать всё, не замечал, что что-то явно идёт не так. Громов и Ракита ещё с минуту поспорили о чём-то, и победу явно одержал старпом, судя по недовольному выражению лица капитана. В знак согласия с помощником тот коротко кивнул и прошёл к лестнице, ведущей на палубу. Взобравшись на пару ступенек, Виктор Громов кашлянул, привлекая внимание всех, находящихся в кают-компании.

-Курсанты. Я вынужден сообщить, что нас ожидает ещё одно испытание. К кораблю приближается огромная стая птиц, — громко начал Громов, переводя взгляд с одного курсанта на другого.

-Но птицы — это ведь хорошо? Где птицы — там земля! — выкрикнул Макс, за что получил неодобрительный взгляд отца, так и говорящий: «Балбес!»

-Не думаю, что на этот раз всё так, — ответил капитан, покачав головой. — Это голодные птицы, которые наверняка ищут еду. Для нас они представляют серьёзную опасность. Поэтому сейчас нам необходимо попытаться отогнать птиц от корабля наиболее доступными средствами. Вам поручается изготовить чучела, которые могли бы отпугнуть их. Ненужные тряпки можете взять в трюме. У нас не больше двух часов.

Следующие выделенные им два часа курсанты были заняты изготовлением чучел и лишь изредка прерывались на короткие разговоры. Алёна даже была немного рада этому, так как страшилась объяснения с Германом, которое непременно должно было состояться. Странно: они вроде бы вместе, они влюблены, а девушка всё равно чувствует себя перед ним, как кролик перед удавом. Правда, этот удав пожирал несчастного кролика только лишь одним взглядом, но и этого хватало с лихвой.

-Они приближаются, — над своим ухом Алёна услышала дрожащий голос Вики, которая была готова рухнуть в обморок в любой момент. Иногда Алёне казалось, что Вика не такая пугливая, какой хочет показаться, а всё её жеманство — глупая игра, которая совершенно неуместна при подобных обстоятельствах.

Громова вскинула взгляд в сторону иллюминатора и увидела огромную стаю птиц, настолько большую, что небо казалось практически совершенно чёрным. Негромко охнув, Алёна отошла к остальным курсантам, которые уже образовали полукруг вокруг капитана. Неосознанно она пыталась выискать в толпе Германа, но тот куда-то исчез, отчего девушка начала заметно нервничать. Кто знает, что с ним могло случиться? Хоть внутренний голос и подсказывал, что это птицам надо бояться инструктора по основам выживания, а не наоборот, тревога не отпускала. Словно заворожённая, девушка смотрела, как птицы приближаются к кораблю и не очень-то пугаются чучел, выставленных на палубе. Через минуту напряжённого ожидания курсанты ощутили, как массивные тела птиц ударяются о палубу. Алёна поморщилась от громких криков воронов и поёжилась, представив, что случится, если кто-нибудь из ребят случайно окажется один на один с разъярённой птицей. Если защититься будет нечем, несчастного просто сожрут заживо.

-Заблокировать иллюминаторы! Курсанты! Всем спуститься в свои каюты! — отдавал распоряжения капитан, которому всё же удавалось сохранять самообладание, чего нельзя сказать о большинстве прочих людей на палубе. Но всё его мнимое спокойствие разрушилось в тот миг, когда Орлуша, находившийся со всеми в кают-компании, спросил:

-К-кап-капитан? А гд-где Валерия?

-Она ведь была с тобой, — вмиг побледнел Громов, вцепившись пальцами в плечи Орлуши, который не углядел за девочкой. — Моя дочь по твоей вине осталась одна где-то на корабле, который оккупировали эти голодные твари!

Алёна, в любой другой ситуации бросившаяся бы разнимать отца с потерявшим рассудок после несчастного случая парнем, сейчас сама готова была впиться в глотку Орлуше, пусть и понимала, что он не виноват. Она тут же твёрдо решила проигнорировать распоряжение капитана о том, что всем необходимо спуститься в каюты, так как просто обязана была отправиться на поиски Леры. Чёрт возьми, она же её сестра! Алёна двинулась было против толпы в сторону грузового отсека, чтобы начать поиски оттуда, но была схвачена чьими-то сильными руками под локти. Обернувшись, девушка увидела Германа, который без лишних слов почти волочил за собой отчаянно сопротивлявшуюся девушку. Вскоре Алёна поняла, что вырваться у неё не получится, так как Ворожцов в разы сильнее её, поэтому попыталась убедить мужчину в том, что ей необходимо отправиться с отцом на поиски сестры, но и эта кампания, в общем-то, не увенчалась успехом.

-Если с ней что-то случится, я не прощу этого ни себе, ни тебе, понимаешь?! — крикнула она за мгновение до того, как Герман втолкнул её в свою каюту.

Отпустив локоть девушки, который ужасно болел — наверняка будет синяк, — Герман поймал в ладони лицо Алёны и заставил её посмотреть на него. В глазах Алёны мужчина увидел слёзы, но его воля оставалась непоколебимой — за свою жизнь Ворожцов видел много женских рыданий, поэтому они его не трогали. Тем не менее, сейчас ему очень хотелось сделать так, чтобы Громова вообще забыла, что такое слёзы. Но разум взял верх — если бы он позволил девушке сделать то, чего она хотела, подверг бы её смертельной опасности.

-Послушай меня! — громко рявкнул Герман, встряхнув девушку. — Я найду твою сестру. А ты будешь сидеть здесь и никуда не выйдешь! Поняла?

-Я пойду с тобой! — твёрдо заявила девушка, вцепившись тонкими пальцами, которые были созданы для игры на пианино, в рубашку Ворожцова.

-Нет, не пойдёшь.

Раньше, чем Алёна успела вставить ещё хоть слово, Герман коснулся губами губ девушки. Поцелуй длился не больше секунды, но девушка с удивлением для себя обнаружила, что на этот раз всё было как-то… по-другому. Обычно поцелуи Германа были страстными и собственническими, а здесь же была претензия на какую-то нежность. Но следующие действия мужчины заставили Алёну взбеситься: толкнув её на кровать, Герман покинул каюту, бросив на прощание короткое: «Я обещаю», и повернул в замке ключ. Алёна метнулась к двери и принялась с неведомой раньше ей силой колотить в дверь, требуя, чтобы «чёртов спасатель» немедленно выпустил её. Но никто не торопился её выпускать, а вскоре шаги Германа стихли вдалеке. Обессиленно выдохнув, Громова бросилась на кровать, предаваясь рыданиям: в голове то и дело мелькали образы того, что могло случиться с её маленькой сестрёнкой. Она уже потеряла мать и просто не может допустить, чтобы Валерию постигла та же печальная участь.

-Пожалуйста, найди её, — прошептала она в пустоту, ни к кому конкретно не обращаясь.

***

Герман торопливо шагал по коридорам корабля, заходя в каждую дверь, которая попадалась на его пути, в то время как его мысли были заняты этой девушкой. Не стоит лукавить — Герман действительно начал отношения с Алёной только лишь из-за того, что хотел подобраться к её отцу. Он был уверен, что эта девочка с синдромом отличницы никогда не сможет на самом деле ему понравиться, так как это не его типаж: все предыдущие возлюбленные Ворожцова были или пышногрудыми блондинками, или длинноногими брюнетками, да и особой сообразительностью ни одна из них не отличалась. Но здесь всё пошло совершенно иначе: Герман не соврал, когда сказал Алёне, что с момента их прогулки по палубе не может думать ни о чём другом, кроме неё. И это заставляло мужчину приходить в ярость: все эти ненужные чувства могли порушить все планы Ворожцова по захвату власти на корабле. Герман успешно, как ему казалось, пытался заглушить в себе симпатию к Алёне, но не мог отрицать, что одно её появление вызывает какой-то ранее незнакомый трепет в груди, который превращается почти в физическую боль, когда он видит её и Макса. «Да что за дрянь с тобой творится, Ворожцов?» — спрашивал он себя, а ответ нашёлся именно сегодня: любовь. Сегодня, когда Герман увидел в глазах Громовой дикий страх за судьбу сестры, он, наконец, понял, что пора прекратить сопротивляться тому, чему нельзя противиться. Именно потому Герман запер девушку в своей комнате, чтобы та не вляпалась в очередную передрягу, а сам отправился на поиски Валерии. Он найдёт девочку и вернёт её к отцу, а потом признается Алёне в том, что чувствует на самом деле. Они ведь так ни разу и не говорили друг другу: «Я люблю тебя». Герман вообще ни разу не говорил этого за всю свою жизнь.

-Валерия, девочка, где ты? — вслух позвал Герман, остановившись у очередного коридора.

В трюме послышался неясный шорох, как будто там что-то уронили, и на губах Ворожцова появилась победная улыбка. Открыв дверь, Герман не увидел Леру, но был уверен, что здесь определённо кто-то есть. Только прячется. И это явно не птицы, так как те сразу бы кинулись на добычу.

-Лера? Лера, выходи! — говорил он и спустя минуту, наконец, нашёл миниатюрную фигурку девочки, которая пряталась от него за коробками. Опустившись на корточки перед ней, Герман усмехнулся. — Ну, и чего ты здесь прячешься? Твой отец очень за тебя волнуется, и Алёна тоже.

-Уходи! — вскрикнула Валерия, вырвав свои ладошки из рук Германа. — Ты злой! Пусть Макс найдёт меня!

Пораздумав с мгновение, Ворожцов понял, к чему клонит малышка. Значит, придумала «хитроумный» план, как свести Макса с Алёной? Да она же сестру скорее в могилу сведёт своими этими планами! Но Герман подавил в себе нарастающий приступ злости: в конце концов, Лера — маленький ребёнок, а Герман всегда был не особо ласков с ней и даже угрожал! Угрожал маленькому ребёнку! Если об этом узнает Алёна — Герман погиб.

-Лера, — как можно более ласково произнёс Ворожцов. — Алёна сама выбрала меня, а не Макса. Своими выходками ты заставляешь волноваться её, капитана и всех на корабле. Даже меня. Алёна очень за тебя переживает. Пойдём со мной, ты скажешь ей, что с тобой всё хорошо.

Кажется, слова Германа возымели успех, и Лера подала свою маленькую ручку Герману, позволяя тому вывести себя из трюма и повести по коридорам. Она даже переставала бояться «деда Мороза», как ей когда-то представился Герман. А окончательно укрепило новое, положительное мнение Леры от Германа, когда в коридоре на девочку попыталась напасть птица, каким-то образом проникнувшая на корабль. Герман, закрыв собой Леру, отбивался от ворона только лишь рацией, которую всегда носил с собой. И спустя пару минут ему удалось-таки одержать победу над врагом. Как только птица упала на пол, Герман поспешил увести Валерию, чтобы та не видела окровавленного тела.

-Герман, а ты обещаешь, что будешь хорошим женихом для Алёны? Если ты её обидишь, папа рассердится, — поучительным тоном заговорила Валерия, застав Германа врасплох этим своим простодушным словом «жених».

-Ну, конечно. Обещаю, что буду самым лучшим женихом для твоей сестры, — усмехнулся Ворожцов, радуясь тому, что больше не придётся говорить на «скользкую» тему: они подошли к двери каюты, в которой оставалась Алёна.

Герман повернул в замочной скважине ключ, но вместо благодарных объятий получил сильный удар в грудь, только открылась дверь. Алёна, не скупясь на ругательства, кричала на Германа за то, что он оставил её здесь в неведении. Только спустя полминуты она заметила Валерию, испуганно отступившую на шаг.

-Лера! — вскрикнула Алёна, бросившись обнимать сестру. — Лерка, где ты была?

-Алёна! Ты должна извиниться перед Германом! Он ведь твой жених, а ты его бьёшь! Дурочка ты, Алёнка! — мягко отстранившись от сестры, посоветовала Валерия, очаровательно улыбаясь.

-Эмм… Герман мне не жених, Лер, — прошептала Громова, чуть сконфузившись, и перевела взгляд на Германа.

Пару минут спустя рука девушки оказалась в руке Ворожцова. Тот поднёс хрупкую кисть Алёны к губам, прижавшись к ней на пару мгновений. В такие моменты Громова ощущала себя настоящей принцессой, которая встретила того самого, как это бывает в сказках. Но если раньше она сомневалась, тот ли принц стоит перед ней, то сейчас все вопросы отпали как-то сами собой. Она не вспоминала сейчас о Максе, будто того вообще не существует. Нет, конечно, он существует, и он очень нравится Алёне, с чем, возможно, она никогда не совладает полностью. Но Герман Ворожцов — его она ждала, его она хочет любить. Но хочет ли этого он?

-Твоя сестра окончательно убедила меня в том, что я должен сказать тебе это, — произнёс Герман, постепенно развеивая сомнения девушки. — Никогда этого не говорил… Алён, я люблю тебя.

Вместо ответа Алёна, счастливо улыбнувшись, поцеловала Германа, подумав вдруг о том, как вообще она могла так долго сомневаться в искренности своих чувств, его? В самом деле, правильно Лерка сказала: дурочка она. У них ведь всё по-настоящему: так, как это было у её родителей. Герман обнимал её со всей страстью, какая только была заложена в нём, и Алёне меньше всего хотелось, чтобы когда-нибудь это закончилось. Удивительно, но маленький и пушистый кролик не только одержал победу над огромным удавом, но и пробудил в нём ранее неизведанные чувства, которые только предстояло открыть. Они принадлежат друг другу, а исправить это подвластно только смерти. К счастью для обоих, ни Алёна, ни Герман не собирались умирать в ближайшее время.

***

Два часа спустя Валерия сидела на коленях отца на кухне у Надежды, которая с улыбкой смотрела на счастливую сцену отца и дочери. У неё самой не было детей, но она искренне полюбила Леру и очень привязалась к ней, Алёне и капитану. Да и они уже давно считали «тётю Надю» частью своей семьи.

-Папочка, я хочу стать взрослой! — заявила вдруг Лера, вспомнив о чём-то.

-Почему, доченька? — удивлённо спросил капитан, ожидая очередных неловких вопросов, которые так и сыпались из уст его маленькой принцессы. Виктор ожидал от неё любого ответа, но явно не того, который издала Валерия:

-Я хочу, чтобы у меня появился жених. Такой, как Герман.

-Он же тебе не нравился? — раньше, чем озадаченный Громов успел придумать какой-то ответ на это, нашлась Надежда.

-Нет, тёть Надь, он хороший. Он Алёнку любит, — уверенно заявила Валерия, и никто не стал с ней спорить. Ведь маленькие дети всё видят и никогда не врут.